Федеральный закон от 16 июля 1998 г. № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» в ст. 31 регулирует вопросы страхования имущества при ипотеке. Однако данный вид договоров не относится к договорам обязательного страхования в понимании Федерального закона от 27 ноября 1992 г. № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации» и не регулируется нормативными актами Банка России. В результате этого Банк России не имеет полномочий в плане защиты прав страховщиков в превентивном порядке, когда регулятор выявляет на рынке практики, наносящие вред интересам потребителей финансовых услуг, и устраняет их.
Особый конституционно-правовой статус Банка России проявляется, в частности, в том, что страховой надзор осуществляется им с целью обеспечения соблюдения нормативных правовых актов в сфере страхования, предотвращения нарушения прав и законных интересов страховщиков и страхователей. Тем самым надзор направлен на достижение конституционно установленных целей. Общественно значимые результаты, связанные с минимизацией риска причинения вреда интересам страхователей, могли бы быть достигнуты за счет принятия Банком России указаний с определением минимальных (стандартных) требований к условиям и порядку страхования имущества при ипотеке. Однако Банк России не берет на себя ответственность за регулирование данного вида договоров, называя его вмененным и тем самым отделяя от обязательных договоров, соблюдение условий которых гарантировано государством. За значительный период, истекший с принятия Закона об ипотеке (26 лет), регулятор не предпринял никаких мер для защиты прав страховщиков.
Департамент страхового рынка Банка России в ответ на обращение с просьбой принять соответствующие указания сообщил [1], что представленные предложения будут приняты во внимание при рассмотрении и подготовке регулятором проектов соответствующих документов по вопросам совершенствования правового регулирования в сфере страхования при ипотеке.
На примере одного страхового случая можно пояснить, почему без признания договора обязательным ситуация вряд ли изменится в сторону защиты прав страхователей.
Квартиру, приобретенную в ипотеку, в течение года заливало четыре раза, причем трижды перед наступлением холодов, с проливом на этажи, расположенные ниже. В швах плит потолка появились трещины, из шва капитальной опорной стены при третьем заливе вода уже не просачивалась, а текла ручейком, шов размыло до появления щелей размером порядка 5 мм.
Страхователь, полагая, что повреждены швы капитальных конструкций, которые были застрахованы, обратился к страховой компании с заявлением о страховом случае. Однако страховщик экспертизу повреждений не провел. Привлеченная страхователем независимая экспертная организация провела осмотр квартиры без осмотра швов и пришла к выводу, что повреждений не обнаружено. В основу заключения легло исследование одной точки внешней стены тепловизором, при этом проверка проводилась в конце марта, когда внутри и снаружи помещения была плюсовая температура. Самым занимательным было то, что эксперт проверил шов стены в сторону тамбура – естественно, промерзания, которое он искал, установлено не было. При этом у тепловизора отсутствовала поверка.
Из ответа саморегулируемой организации, в которой состоит экспертная организация, следовало, что проверка страховых случаев и оценка ущерба не относятся к сфере контроля и ответственности Ассоциации. Таким образом, эксперт не имел права готовить для страховой компании заключение по страховому случаю, а страхователь – использовать его.
В ответ на жалобу потребителя на ненадлежащее исполнение страховой компанией ее обязанностей Служба по защите прав потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг Банка России сообщила, что, поскольку ситуация касается исполнения гражданско-правового договора страхования имущества при ипотеке, заявителям следует обращаться в суд. Роспотребнадзор и прокуратура при поступлении аналогичных жалоб также рекомендовали заявителю обратиться в суд. Из ответа Всероссийского союза страховщиков, который рекомендовал заявителю обратиться в суд, следовало, что контроль соблюдения законных прав и интересов страхователей со стороны профессиональных союзов при данном виде страхования отсутствует.
Таким образом, страхователь при наличии спора о страховом случае по договору страхования имущества при ипотеке заведомо находится в более ущемленном положении по сравнению, например, с потребителем в рамках договора ОСАГО, защиту которого гарантирует не только федеральное законодательство, но и нормативные акты Банка России, в том числе Положение от 19 сентября 2014 г. № 431-П (ред. от 6 апреля 2023 г.).
Изучение условий трех страховых компаний относительно страхования имущества при ипотеке показало, что полисы предусматривают однозначную выплату только в случае полной утраты застрахованного имущества, о чем должен быть составлен соответствующий акт госоргана. Если же объект страхования поврежден, полисы предусматривают право страховщика определить степень повреждения, при этом механизмы реализации данных договорных обязательств со стороны страховщиков не конкретизированы и допускают возможность злоупотреблений в форме бездействия.
Стоит отметить, что в описанном спорном случае со страховой компанией, когда потребитель обжаловал техническое заключение экспертной организации в судебном порядке, страховщик как третье лицо по делу заявил, что потребитель не вправе обжаловать заключение, так как не является участником договора между страховой компанией и экспертной организацией. С такой же аргументацией в судебном порядке страховщик отказался представить договор с экспертной организацией и документы, подтверждающие оплату ее услуг, сославшись на банковскую и коммерческую тайну.
Из изложенного можно сделать вывод, что позиция страхователя по вмененному договору страхования имущества при ипотеке в случае спора о страховом случае является крайне слабой в силу отсутствия регулирования и возможностей превентивного контроля и пресечения нарушений. Для эффективной защиты прав граждан требуется законодательное включение данного вида страхования в перечень обязательных договоров, условия которых регулировались бы нормативными актами Банка России, а контроль за их исполнением осуществлялся бы со стороны регулятора. Только в этом случае будут созданы реальные гарантии защиты прав и законных интересов страхователей.
